Авторская программа Леонида Костюкова «Беседы о малой прозе». В гостях у ведущего Дмитрий Веденяпин.

Авторская программа Леонида Костюкова «Беседы о малой прозе». В гостях у ведущего Дмитрий Веденяпин. (скачать аудио).

Принимает участие: Дмитрий Веденяпин

Программа: Беседы о малой прозе


Леонид Костюков: Это действительно возможно. Скажи-ка, есть ли какие-нибудь, на твой взгляд, писатели и рассказы, скажем так, очень далекие от Чехова? Вот, можно ли сказать, что О’Генри очень далек от Чехова? Или тебе так не кажется?

Дмитрий Веденяпин: Нет, я бы так не сказал. Мне кажется, что все-таки, во-первых, Чехов очень разный, как ты знаешь. Но есть просто совершенно другое предложение, которое делает писатель сам себе и читателю, просто другое отношение к тому, что есть этот вот акт, так сказать, письма. Ну, скажем, Кафка.

Леонид Костюков: Или Борхес.

Дмитрий Веденяпин: Или Борхес. И понятно, что это совершенно другой язык.

Леонид Костюков: А вот вопрос уже личный. Как тебе Кафка? Вот мне, честно говоря, почти никак. То есть настолько далек от меня…

Дмитрий Веденяпин: Нет. А мне наоборот. Я очень люблю его. Но опять, в первую очередь, конечно, не его коротенькие вещи, а «Процесс». В первую очередь, «Процесс».

Леонид Костюков: Не скучно?

Дмитрий Веденяпин: Нет. Я был совершенно потрясен. Мне он кажется удивительным, таинственно прекрасным каким-то. Кафку принято считать очень мрачным, безнадежным, все такое. Я его вижу так же, как Достоевского. Ну, я их не сравниваю, но…

Леонид Костюков: Понятно, понятно. Есть что-то общее.

Дмитрий Веденяпин: Есть что-то для меня общее, вот я сейчас скажу что. Именно то, что оба они как будто совершенно безнадежные, и в то же время сила их дара такова, что я и того, и другого в первую очередь воспринимаю как невероятно смешных и невероятно обнадеживающих писателей. И все их вещи мне кажутся в первую очередь какими-то совершенно солнечными. И это странно.

Леонид Костюков: Скорее лунными.

Дмитрий Веденяпин: Нет, все-таки солнечными и одновременно какими-то, так сказать, пауками, серостью. И у Кафки много серого. Но мне кажется, что его писательский дар, душевный, я не знаю, какой еще… ну, гениальность, мне кажется, все-таки такова, что меня он абсолютно окрыляет.

Леонид Костюков: Можно ли сказать, что эта гениальность, как бы идущая против сюжета, против фабулы, она в первую очередь связана, как и в поэзии, с ритмом? Или нет?

Дмитрий Веденяпин: Я думаю, что да.

Леонид Костюков: То есть вся литература основывается на ритме.

Дмитрий Веденяпин: По-видимому,  да.

Леонид Костюков: Если можно — одно-два стихотворения.

Дмитрий Веденяпин: Давай, я просто два стихотворения, которые хронологически являются самими недавними.


Первая правда

Из заросшей музыкой, как мхом,
Первой правды (небо, окна, стены)
Не видны ни куст, ни стол, ни дом -
Только освещенный угол сцены.

Это не премьера, не прогон -
Просто репетиция, когда и 
Цвет не различает цвета, звон
Сам, где он, звонит, не понимая;

Ритм не держит ритм — и только страх,
Не смущаясь немотою зала,
В белых электрических лучах
Впечатляет с самого начала.


И второе стихотворение. Оно называется «Одесса-63». Посвящено Олегу Дарку.


Одесса-63

Как добрые ложки (а ну эти злобные вилки!)
И чуткие стражи,
Пузатые бабушки чинно сидят на подстилке
На солнечном пляже.

Сверкает вода, изумрудная и золотая,
И парус, как лучик,
Пузатые бабушки смотрят, от нежности тая,
На внуков и внучек…

Недавно приятель сказал мне в одном разговоре,
Нескладном немножко,
Что время из всех, так сказать, категорий
Уж точно не ложка

И даже не вилка; пространство добрей и круглее -
Садишься в двуколку
(Ну, в поезд) — раз-два и вернулся! Вот пляж, вот аллеи…
А толку?


Леонид Костюков: Огромное спасибо!
Дмитрий Веденяпин: Спасибо тебе.



Страницы: 1 2 3