Авторская программа Светланы Буниной «Частная коллекция» Украинский прорыв: литература в поисках витальности. Памяти Игоря Рымарука и Юрко Покальчука. О новых переводах Ю. Андруховича, О. Забужко, С. Жадана.

Авторская программа Светланы Буниной «Частная коллекция» Украинский прорыв: литература в поисках витальности. Памяти Игоря Рымарука и Юрко Покальчука. О новых переводах Ю. Андруховича, О. Забужко, С. Жадана. (скачать аудио).


Программа: Частная коллекция


Добрый вечер всем, кто слушает сегодня Литературное радио. С вами Светлана Бунина и программа «Частная коллекция». Мы вновь встречаемся после новогодних праздников — и я хочу вам пожелать, чтобы год 2009-й, начавшийся таким снегом, такой природной красотой, вопреки всевозможным сопутствующим обстоятельствам, сохранил для нас притягательность. Сегодня мы будем говорить о современной украинской поэзии, проблемах её перевода и интерпретации. Поводом для разговора стал выход четвёртого номера журнала «Новая юность» за 2008 год. В этом номере опубликована коллективная подборка переводов из современной украинской поэзии. Эта подборка — одна из самых больших за последнее время. Там вы найдёте произведения Оксаны Забужко, Юрия Андруховича, Сергея Жадана, Василя Махно, Анны Яновской, Романа Трифонова, Галины Глодзь, Галины Ткачук и Катерины Бабкиной. Я имела некоторое отношение к её подготовке и сегодня поделюсь своими мыслями о самих текстах, нюансах их прочтения и перевода, о том, наконец, что осталось за рамками публикации. Что же касается самой темы (современная украинская литература, современная украинская поэзия) — это давно уже тот «Наполеон», который «в воздухе носится». Помните, так говорила замечательная героиня одного автобиографического произведения… «Кто такой Наполеон?» — И маленькая девочка Муся отвечает: «Наполеон — это то, что в воздухе носится».

В последние несколько лет мы наблюдаем всплеск интереса к украинской литературе. Обусловлен он тем, что в самой украинской литературе теперь расцвет, подъём, и смотреть на него радостно и немножко даже завидно. Я хочу, чтобы мы не только поговорили о картине, которая складывается сегодня в Украине, но и попытались понять, откуда этот расцвет, то есть, что мы, может быть, недосмотрели, — потому что для нас этот расцвет, в общем-то, стал совершенной неожиданностью. Как всегда, в начале программы я хочу поблагодарить магазин «Фаланстер», который предоставляет мне книги (хотя именно сегодня многие книги, о которых я буду говорить, — это книги, изданные на Украине, и в московских магазинах их, конечно, нет; это украиноязычные книги). Я также постараюсь представить впервые несколько фрагментов, переведенных с украинского языка, и даже отдельные стихотворения. Напоминаю вам адрес моей почты: .

Итак, начинаем наш разговор о современной украинской поэзии. Я хочу начать его с того, чтобы вспомнить, по-доброму вспомнить двух замечательных поэтов, которых не стало в 2008 году. Это очень заметные фигуры в современной украинской литературе, в современной украинской поэзии. Это Игорь Рымарук и Юрко Покальчук, поэты очень разные, но совершено изумительные. Даже такой богатый пейзаж, как пейзаж новой украинской поэзии, очень заметно обеднел без этих людей. И сейчас я постараюсь показать вам, что эти поэты — не только профессионалы, мастера своего дела, но явления какой-то особенной и трепетной человечности. Они оба много значили и для меня тоже.

Вот Игорь Рымарук. Ему было всего пятьдесят лет. Он погиб трагически, попав под машину во Львове. Это изысканный поэт-неомодернист, утончённый и трагический. Поэт уединённого сознания, который развивал высокую традицию европейского модернизма и, в общем-то, всегда был несколько в стороне от мейнстрима… Волошин написал после Верхарна: «Нас всех задавят автомобили». И в гибели Игоря Рымарука, такой отчаянной и такой одинокой, видится всё та же тенденция противостояния механического, машинного времени — железного века, — и поэтической индивидуальности. А Рымарук всегда был индивидуальностью. И здесь вот что интересно. Ведь он пятьдесят восьмого года рождения. Его сверстники очень активно участвуют не только в литературном процессе как таковом, но в сетевой жизни, в медийной жизни наконец. И этого практически не делал Игорь Рымарук. В Интернете вы найдёте минимум его текстов. Дмитрий Кузьмин, вернувшийся в 2007 году с фестиваля «Киевские лавры», отметил в своём эссе выступление Игоря Рымарука, «классика современного украинского модернизма», но отметил и то, что Рымарук всё время читал свои стихи мимо микрофона. И хочу сказать, что мне очень дорого чтение таких стихов мимо микрофона, мне очень дорого, когда автор такого уровня совершенно непубличен — не это является для него главным, не это является для него смыслом.

Рымарук, который начинал свою поэтическую жизнь ещё в советское время, не был членом Союза писателей. Это потом прогрессивные украинские писатели образовали свою «Асоціацію українських письменників», куда входили Андрухович, Рымарук и другие нынешние классики. Но членом советского Союза писателей он не был. И то, что в 2002 году он получил Шевченковскую премию, высшую литературную премию Украины, я думаю, есть победа литературы как таковой, поэзии как таковой. Это чистое творчество, которое смогло привлечь к себе внимание именно самобытностью, особостью, которая в нём есть. И вот ещё парадокс. Звезда новой украинской литературы Юрий Андрухович родился всего на два года позже Рымарука. Они практически ровесники. Но насколько разные их литературные пути, их литературные стратегии! Андрухович — это поэт расцвета и поэт-расцвет (через дефис: поэт-расцвет). Он принёс с собой этот расцвет. И он естественно многолик, у него множество масок, которые он как будто снимает со стены. В каждом случае — какую-то другую, новую, необходимую ему сегодня маску. А Рымарук на его фоне кажется поэтом-предтечей, который всегда говорит от первого лица — говорит своим не очень громким, но удивительно ясным и сильным голосом. И его одиночество… мне кажется, Рымарук всегда был бы поэтом-предтечей, потому что он выражает, в лучшем смысле слова, интеллигентское мироощущение, интеллигентское (=элитарное) сознание. Я прочитаю несколько стихотворений Игоря Рымарука. И первое стихотворение — в переводе хорошего киевского поэта и переводчика Игоря Кручика.

Дневная злоба ранит снова…
А ведь была одна из грез:
у мира выцарапать слово,
как девочку из-под колес!

Нырнуть блесною в реку речи
(где щучьи отблески), и в ней
не думать о противоречьи
извечном: чувств и словарей.

Не знать добра и зла, их гвардий.
Быть равным солнцу, как трава!

…И вот — прижата к сердцу Барби.
Юна. Свободна. Но мертва.

Несколько стихотворений Игоря Рымарука в переводах уже упоминавшегося Игоря Кручика и ещё одной замечательной киевской поэтессы, Натальи Бельченко, вы можете прочитать в журнале «Дружба народов», 2005, № 3. Всё это есть в «Журнальном зале». Именно оттуда я позаимствовала одно стихотворение, с разрешения Игоря Кручика. А теперь прочитаю два текста Игоря Рымарука, которые я отобрала сама и перевела специально для сегодняшнего дня. В дальнейшем мне бы хотелось составить подборку памяти двух поэтов. Хотелось бы перевести то, что ещё не переводилось. Я надеюсь, что как-нибудь это удастся сделать. Первое стихотворение из тех двух, которые были мной переведены:

ГЛОССОЛАЛИИ

истинно говорю вам
трава     истинно говорю
вам      вода     истинные
говорю вам слова      покуда
горит звезда

первые грубый помол    следом бездонный плач
третьи обсядут небесный стол     когда
протрубит трубач     истинно говорю вам
огонь     истинно говорю вам     земля
истинно     не в лоне    через ладонь
пробитую приходя

младенец    не по календарю
окунется в заветное
словозвезда
истинноговорю

первые дорожная грязь    следом пыльца с крыла
третьи пойдут в небесную рать     сядут
вокруг стола     голос там
голубой     трубы полней дождя     истинно
не в лоне     через ладонь
пробитую приходя

Здесь есть такой языковой нюанс, в общем-то, непереводимый (я постаралась передать это ощущение другими средствами, но еще и прокомментирую): младенец по-украински — это «немовля», то есть тот, кто не говорит. И вот, когда герой сравнивает себя с младенцем, эта «невозможность речи» очень хорошо согласуется с названием текста «Глоссолалии», да? Это действительно какие-то особые слова, заклинания, которые практически лишены того смысла, который мы вкладываем в слова обыденной речи. И второе стихотворение Игоря Рымарука, которое посвящено Тарасу Федюку:

Как будто было так от века:
Молчит забор, гниет трава —
И снова, как земля на веко,
На душу падают слова.

Скрежещут заступы, покуда
Не сходит тень, — а по ночам
Сны выцыганивают чудо,
Что плакальщицы возле ям.

Ветра с околицы певучей
Скребут кустом, звенят ключом,
Но незадачливый попутчик
Ворота подопрет плечом.

Блуждает искорка в цыгарке —
Хоть что-нибудь прочти с листа…
Засохшим пряником на чарке
Лежат на водах небеса.

Мне кажется, главные, сокровенные темы Рымарука — это, конечно, смерть и воскресение. Эта надежда воскресения… я чувствую её в каждом тексте, даже в тексте очень тяжёлом, как последний текст, который я сейчас прочитала, — стихотворении, посвященном Тарасу Федюку. И, может быть, именно с этим поэтом, одним из моих любимых, у меня связано какое-то особенное ожидание воскресения в слове. Я не могу до конца объяснить это ощущение, но чувствую в том, что делал Игорь Рымарук, ещё и какую-то мистическую подоплеку. Он сам говорил когда-то, что слово всегда поглощает и убивает того, кто его сказал. Это вполне модернистская концепция. Но вы знаете, я на днях так была поражена… и ведь понимаю, что мир полон совпадений, что этот толчок мог оказаться простой случайностью, но в случае Рымарука случайность знаковая. В общем, именно то, чего я ожидала. Есть такой сайт украинский — «Літературні майстерні», то есть «Литературные мастерские». Там уже зрелые известные поэты и поэты совсем молодые вывешивают свои произведения, а потом обмениваются мнениями и оценками. И это едва ли не единственное место, где бывал, действительно «бывал на сайте», Игорь Рымарук. Там висит несколько его стихотворений. На днях я зашла на этот сайт и увидела, что последнее посещение Рымарука зафиксировано уже после его смерти, через несколько дней после неё. Я понимаю: это могло быть какое угодно совпадение, возможно, кто-то из его близких заходил и читал… но, понимаете, мне очень хочется верить, что такая поэзия и такой человек, человек особенной тонкости, бесследно не исчезает. Мне кажется, что сам он тоже в это верил.

Второй поэт, о котором нужно сказать несколько слов, — Юрко Покальчук. Он тоже умер в сентябре 2008 года, и просится сказать, что умер преждевременно. Безусловно, преждевременно. Ему было шестьдесят семь, но это и вообще не возраст, и в случае Покальчука особенно. Потому что та молодость, энергия, которую он излучал, были просто удивительны. Он был кумиром украинской молодёжи. Его никогда не называли Юрием, его называли Юрко Покальчук — и сам он так хотел, сам просил, чтобы его так называли. Кроме того, у него была ещё кличка, от фамилии производная: Пако. И здесь, конечно, сразу вспоминается Хемингуэй, которого называли Хемом… и так же Покальчука называли Пако. Очень часто можно наткнуться на разговор о нём как о Пако. В общем, под таким именем его и знала украинская молодёжь. Я прочитала в одном из слов памяти Юрия… Юрко Покальчука, что он принадлежал к поколению «Битлз», и в этом поколении для людей было самое главное — верить в любовь (это Юрий Рудницкий так написал). «Любовь — вот всё, что тебе нужно». А я от себя добавлю, что Покальчук, конечно, принадлежал ещё и к тому поколению, которое выросло на Хемингуэе, к тем людям, у которых Хемингуэй висел над кроватью. Кстати, Юрко Покальчук был одним из первоклассных, одним из лучших украинских переводчиков. Он знал, насколько я помню, одиннадцать языков, и именно в его переводах украинские читатели читают Хемингуэя, — но и Сэлинджера, и Борхеса, и Жене, и Рембо, и Киплинга, и многих ещё писателей. Поэтому Юрко Покальчук был во многих отношениях человеком мира.

У него вышло много книг. И поскольку он был как раз очень активным — ещё и пел с рок-группой, которая называется «Вогні Великого Міста» (то есть «Огни Большого Города»), и до самого последнего времени пел, и писал новые тексты, — так вот, поскольку он был человеком очень активным и активно участвовал в сетевой жизни, всю практически прозу Юрко Покальчука вы в Интернете можете найти. Это проза очень трогательная, невероятно эмоциональная, каким был сам автор. Иногда на грани сентиментальности, но она действительно построена вокруг любви, любви как смысла, как возможности отдавать себя миру, возможности изменять мир. В общем, это была его главная тема. Что касается стихов, то я знаю, по крайней мере, три книги стихов Юрия Покальчука, Юрко Покальчука. Это «Химера», книга девяносто второго года, «Вони кажуть», то есть «Они говорят», книга 2002 года, и, наконец, последняя его книга, очень характерная, — большой том, который называется «Не наступайте на любов» («Не наступайте на любовь»), такой сборник стихов итоговый, который вышел в 2007 году.

Но вот чего я не могу не сказать о Юрко Покальчуке, и что делает его для меня совершенно удивительным человеком. Те, кто иногда посмеивались над его моложавостью, — а это, как правило, маститые писатели, члены Союза писателей его возраста, — я не знаю, понимали ли они, какое огромное дело делал «моложавый» Юрко Покальчук… Ведь он на протяжении почти двадцати лет постоянно участвовал в жизни Прилукской колонии для малолетних преступников. Участие проявлялось в том, что он «просто» собирал для этих ребят вещи, что он был им другом. И в одном интервью Покальчук рассказывал, как началась эта дружба. Он приехал в колонию как журналист, и, когда уже уезжал, мальчишки, которым он понравился, сказали: «Приезжайте к нам ещё». Он им ответил: «Ну, я не знаю, я очень занят, я постараюсь, у меня не очень много времени». А они ему: «Зато у нас много времени. Мы будем вас ждать». И после этого не приехать было невозможно. У Юрко Покальчука есть свой блог в Интернете, он вёл свой блог. И это, пожалуй, единственный писатель, мне известный, который вёл свой блог не для того, чтобы говорить о своём творчестве, а для того, чтобы говорить об этих детях. Он собирал через блог какие-то вещи, он просил о помощи тех, кто мог бы им помочь. Я прочитаю маленький фрагмент из его записей. Буду буквально на ходу переводить с украинского, поэтому, может быть, немножко потеряю темп…

Вот сообщение, одно из первых сообщений в октябре 2007 года, сделанное в этом блоге: «Я так долго не мог решить, как войти в этот блог, что уже забыл, что хотел рассказать тем, кто будет его читать… Может, это меньше знают… Кроме того, что я писатель, больше пятнадцати лет я занимаюсь колонией для малолетних правонарушителей в Прилуках. А во время съёмок документального фильма «Зона особого внимания» (проблемы подростковой преступности, про которые они сами рассказывают, студия 1+1,  2007, я — автор проекта и сценария) я попал еще и в Киевский городской приют для детей-бродяг, и теперь и у них появляюсь время от времени. Представляете — отец умер, а мать загуляла и запила так, что старший (9 лет) взял младшего (6 лет) за руку и они пошли из дому куда глаза глядят. Теперь старшему 15, он в приюте, а младший в интернате. Старший есть на моих фотках, но я его не показываю… Никогда не собирался этим заниматься, но вот приехал когда-то написать материал про малолетнюю зону в газету (как только позволили туда журналистам ездить). Я рассказал немного про свои путешествия и приключения, ну и пацаны там так за меня уцепились — приезжайте еще, мы будем вас ждать. Приехал еще. Сделал сначала самиздатский альманах из их произведений, а теперь издаю уже там журнал горизонт, когда нахожу спонсоров. А в приюте я сделал из их произведений компьютерную газету».

Действительно, — здесь я вклиниваюсь немножко, — действительно Юрко Покальчук из года в год издавал литературный альманах, в котором размещались произведения этих ребят, сидящих в Прилукской колонии. Снова читаю Юрко Покальчука: «Во  завтра туда поеду — сделал им фотки, ждут. А тут из Прилуцкой зоны пришло письмо от моего главного помощника по журналу (17 лет) — ботинки порвались и куртку черную нужно. Я уже насобирал одежды ношеной на следующую поездку, а с обувью всегда проблема. В крайнем случае, поеду в секонд-хенд на Черниговскую. Зачем я это все делаю? Не знаю. Это моя карма. Меня Бог послал на такое. Я чувствую, что должен это делать, так и живу».

И дальше я пропущу несколько абзацев… «Если кто-то хочет мне помогать, а точнее пацанам в колонии, соберите мужскую одежду использованную, ведь есть у каждого такое, что и сам не носит и лежит неизвестно сколько. А особенно нужна обувь и — сейчас холодает — теплая одежда, свитера. Меня найти легко — в «Купидоне» (это кафе, в котором Юрко Покальчук часто бывал и проводил там литературные вечера — С.Б.) оставьте на моё имя записку в баре с телефоном и конкретными предложениями — договоримся и встретимся. Что касается одежды — мальчишки в колонии те же, что на улице, они совсем лохмотья не наденут, лучше мерзнуть будут. Это подростки, которым и в колонии хочется выглядеть не совсем зачуханцами. Те, которые привлекли мое внимание, просят иногда дезодорант или крем для лица, когда начинают бриться. Они живут и хотят выйти и выглядеть на свободе хорошо. Все хотят на свободу, а в колонии они временно. Такие дела».

Блог, про который я сейчас говорила, блог Юрко Покальчука, совершенно удивительный: там есть фотографии мальчиков, с которыми он дружил в Прилукской колонии, — и фотографии их, когда они, уже выйдя из колонии, приезжали к нему домой. Думаю, для многих из них он оказался важным человеком и смог сыграть в их жизни совершенно особую роль… Блог называется «~yurpaco». А находится он в blog.meta.ua.

Вот каких замечательных поэтов не стало в этом году в Украине. И хотя было много дебютов, ярких начинаний, они не уравновешивают того, что потеряно (когда мы говорим о сознании, о душевной жизни, потерянное никогда не уравновешивается). Поэтому мне очень хочется, чтобы мы перевели этих поэтов, — перевели их так, как они того заслуживают.



Страницы: 1 2 3